Мало ли, что мы о себе думаем - Женский блог.

Одна женщина считала себя доброй и великодушной. Щедрой. Она всем помогала. Делилась. Угощала. Привечала. Так было. С детства так было. А потом жизнь стала спокойной, устроенной, сытой. Все шло своим чередом. И женщина иногда посылала небольшие пожертвования. И вкусно кормила гостей. Гости изредка приходили в дом. Сейчас ведь не очень принято в гости ходить...

Брат мужа, например, приезжал пару раз в год. С семьей. Этот брат Вениамин жил в деревне. И всегда привозил щедрые дары: варенье, мясо, овощи свои... Два мальчика росли, племянники, значит. И с братом мужа, и с женой брата были самые хорошие отношения. Женщина тоже дарила подарки, конечно. И ходили в театры, в музей, - детей же надо развивать.

Веня был хороший брат. Дружили семьями. И много добрых слов говорили друг другу за столом. Вот такие хорошие отношения были у хорошей женщины с братом мужа и его семьей.

Однажды жена брата позвонила в слезах. Поговорила сначала с мужем женщины. Он слушал, мрачнел на глазах, потом жене рассказал. Брат заболел. И нужно много денег на лечение. Веня не велел рассказывать, не хотел никого обременять. Справлялись сами. Но теперь озвучили им сумму. А сумма неподъемная.

И бесплатное лечение есть, конечно. Но надо ждать. А ждать невозможно. И жена брата просит дать в долг. И честно говорит, что не знает, смогут ли они отдать. Если Веня выздоровеет, смогут! А если нет, она будет отдавать с зарплаты. Но все отдать вряд ли сможет. И если есть возможность, помогите Вене. Он запретил просить. Но я прошу. И вы простите меня.

И муж назвал сумму. Женщина ахнула. И сказала, что это очень много. У нас же дети растут. Ты знаешь, мы деньги откладывали для них. Строятся две квартиры, мы платим ежемесячно. Да и неизвестно, что будет завтра. Может, нам самим понадобятся деньги.

Ты дай вот столько. Ну, скажем, сто тысяч дай. Это и то очень много. Лучше бы пятьдесят. И скажи, что могут не отдавать, это наша бескорыстная помощь. Сколько можем, столько даем.

Так сказала женщина мужу. И муж не знал, что ответить. Деньги общие. И дети растут свои. И зарабатывать тяжело. И совершенно понятно, что деньги не отдадут, надеяться особо не на что. Веня не сможет работать долго, даже если выздоровеет. Чудом. Надо быть реалистами и трезво смотреть на вещи.

Женщина сидела на кухне, смотрела в окно. На кухне горел свет. На улице был мрак. И в стекле женщина видела свое отражение. И понимала, как она изменилась за двадцать лет. Исчезла юношеская мягкость черт. Нет ямочек на щеках. Жесткие черты, черные тени на лице... Это какая-то другая женщина. И душа у нее другая.

Никакая она не щедрая и не великодушная. Уже не добрая.

Была такой, когда ничего не было. Когда так легко было отдать, поделиться: "На!", - когда почти ничего нет, делиться легко. И, как ни странно, легко быть щедрым. Легко быть добрым.

Пока ты идешь по жизни налегке, когда ты еще не знаешь тягот и несчастий. Когда ты еще не отдал двадцать лет тяжелой ежедневной работе. И еще не понял, что тебе никто ничего не даст просто так...

Она была щедрой. И была доброй. А теперь изменилась. Отражение походило на образы крестьян с картин Ван Гога, - угрюмых, изработанных, уставших... И женщина смотрела на это свое отражение и плакала. Она прощалась с собой. Со своим мнением о себе. Она теперь другая. И нечем хвалиться и утешаться...

Зашел муж. Встал рядом, положил жене руку на плечо. Он думал, что жене жалко Веню. Что она плачет от жалости, переживает. Но это жизнь. И отдать сбережения всей жизни очень тяжело. Невозможно даже. Это как почку отдать, наверное. Или двадцать лет жизни. Если деньги заработаны трудом...

Жена подняла заплаканное лицо. И сказала с трудом, сглотнув комок в горле: "Ты отдай им. Ладно. Отдай. Продадим квартиры недостроенные, возьмем кредит еще один. Ну, или еще как-то выкрутимся. Мне надо подумать, как. Но ты ей позвони и скажи: мы дадим!"...

Нет, они не посветлели лицами, эти муж и жена. Не засияли улыбками. Им не стало легко и радостно. Им стало тяжело и страшно. И жалко деньги отдавать. Очень жалко. Но они подбадривали друг друга, строили планы, решали, как сэкономить и что продать, как заработать еще... Подбадривали короткими фразами: "Да ладно, ладно. Чего уж. Справимся!", - всякое такое говорили.

И не вели речей о милосердии и о своем









великодушии. Даже поругали немного Веню между собой за то, что не берег здоровье. Но это ничего не значило. Это нормально, - выпустить пар. Повинить других. Это ничего. Если потом отдаешь все, что скопил за двадцать лет. Чтобы этот другой жил. Попробовал выжить.

И чтобы ты сам жил. Оставался собой. Великодушным и добрым.

Жена и муж не думали все эти философские сложные мысли. Они считали. Потом переводили. Потом вздыхали.

Но они изменились. Успели измениться и избежать окончательного превращения. Остались собой. И муж гладил жену по голове, когда лежали без сна в постели. Молча. Им повезло, хотя они все отдали за спасение другого. Близкого. Своего.

Они остались такими, какими их создал Творец. Добрыми. А это очень трудно. Иногда почти невозможно...

Анна Кирьянова